У меня есть лучший друг, его зовут Кирилл. Ему чуть меньше сорока, и ещё пару лет назад он был успешным активным мужиком, с радостью тянущим на своих широких плечах сидящую в декрете жену. Потом был первенец — долгожданный румяный карапуз, безумно похожий на отца.

Кирюха носил жену и сына на руках, выполнял все капризы. Хочешь новый айфон? Пожалуйста. Хочешь шубку — носи, дорогая. «Дорогая» временами слегка борзела со своими запросами и прихотями, но Кирюху это устраивало. Он по натуре опекун, ему надо о ком-то заботиться.

А потом случилась беда. Кирюха заболел. За всё время, что он лежал в больнице, жена не приехала ни разу. Она была занята, за ребёнком присматривала. Не с кем было оставить. Это при том, что Кирюхина тёща сидит целыми днями дома, не работая.

Теперь ему требуется пересадка жизненно важного органа. Он получил инвалидность, 12 тысяч пенсии и потерял работу. Очередь на пересадку — около двух лет.

И «дорогая» выставила его за дверь. Зачем ты нужен, если ты инвалид и не зарабатываешь деньги? Кир съехал в старую двушку на окраину Москвы к пожилой матери. Ему не разрешают видеть сына. Тесть в последнюю встречу потряс массивным кулаком перед носом и попросил больше тут не появляться. Ты, мол, дочери моей всю жизнь испортил. Заболел — не мужик.

Но самое страшное — один из разговоров Кирюхи с «женой» и её рассуждения о том, что она умеет трезво оценивать риски, поэтому считает, что шансов на возвращение к нормальной жизни у него нет. Отбракованный человеческий материал.

Я мирный человек, несмотря на свою шкафообразную комплекцию и свирепую небритую рожу. Я не дрался со школы. Но сейчас, издалека видя блондинистую голову Кирюхиной всё ещё жены, я перехожу на другую сторону улицы. Боюсь, что не сдержусь и придушу это недоразуменьице.